Говорят, что любой человек
Состоит из воды и металла:
девяносто процентов воды,
остальное — огонь и металл.
Нет, не выдумка то.
Мне душою кривить не пристало,
сознаюсь —
я действительно где-то об этом читал.
Но не верить не грех мне
сухим кабинетным наукам.
Я на выкладки, формулы,
честное слово, совсем не мастак.
Я б советовал нашим
еще не родившимся внукам
о проценте железа судить
в человеке
вот так...
...Если била в упор
У стены Пер-Лашез митральеза,
а народ, чтобы жить,
воскресал, выживал, выносил, —
значит, весь человек
состоял из такого железа,
что его даже смерть,
чтоб сразить,
выбивалась из сил.
Если злая беда
над Россией веками витала,
если русский народ
не поник под железной пятой, —
значит, наш человек
состоит из такого металла,
в поединке с которым
не выдержит сплав золотой.
Мир стоит на железе,
да будет такое от века!
На полях отгремевших боев
тишина непривычно гудит,
и степным императором
с профилем древнего грека
на поверженном танке немецком
черный ворон спокойно сидит.
[Мир к железу привык.
Он на глине был жалок и ветох.
Государство растений
живет под железным жезлом:
я видал, как фиалки
под солнцем цветут на лафетах
запыленных немецких орудий
в степи под Орлом].
Беспощадным железом
покой человека изрезан,
но никто из людей
раньше времени не умирал...
По долинам России
прошло испытанье железом:
против сталелитейного Рура
мы выставили Урал.
Не окончен поход.
Мы оружие гладим руками
и читаем в теплушках
железных законов устав.
Воздух бредит железом.
Грохочет на запад с войсками
по железной дороге
железнодорожный состав.
Счета нет на переднем
случайным погибельным безднам:
словно адская кузня,
грохочут железо и медь.
Мне пушкарь Железняк говорил:
— Ерунда! В этом громе железном
просто-напросто нужно
железные нервы иметь...
...Как давно мы не спали
в спокойном родительском доме!
Как мы трудимся долго
на огневой полосе!
Мы по женам тоскуем.
Тоскует зерно в черноземе
по дождям проливным,
и тоскует трава по косе...
Мы победу возьмем
в молодые солдатские руки.
Нас немецкая сталь не доймет —
мы покрепче ее на войне!
Пусть со мной согласятся
мужи первоклассной науки:
девяносто —
не десять — процентов железа во мне.
Я бы всю свою жизнь,
что вперед мне отпущена, отдал,
я пошел бы на то,
чтоб при всех
под сияньем светил
из меня златоустинский мастер
снаряды сработал
и чтоб их Железняк
в ненавистный Берлин вколотил!